Вчера все сидела и глядела на календарь, пытаясь вспомнить, какое уже число и сколько осталось свободных дней. Долго и упорно высчитывала, применяя сложные математические операции подсчета в столбик и на калькуляторе. Наконец сложила два плюс два, получила где-то около тринадцать и на меня вдруг снизошло божественное прозрение: последние сроки выполнения одной очень важной работы уже не то, чтобы поджимают а, скорее, нависли надо мной с петлей и мылом в руках. С этим нужно было что-то делать.
И так тоскливо стало... но пришлось, пришлось все же в срочном порядке нести свою попу к компьютеру, открывать ворд, закрывать все интересные приложения, уходить в инвиз и изображать хотя бы видимость мыслительного процесса. Впрочем, даже это у нас не получалось. Работа, может и не была волком но, повиляв ободранным хвостом, таки скрылась в гуще леса. За лето Гений отошел от июньского шока, оброс жирком и окончательно разленился. Через пару часов, правда, дело сдвинулось с мертвой точки - снова освоила клавиатуру и разобралась в последней версии ворда.
От осознания, что я еще не совсем потеряна для общества, такая гордость взяла – словами не передать. Но к ночи мы с Гением опять скисли и гордость исчезла.
Какой-то заколдованный круг: есть множество вспомогательного материала, есть представление, о чем нужно писать, в уме даже складываются оформленные предложения и фразы, но я не могу составить текст. Прямо как в том анекдоте: глаза умные, а сказать ничего не может. От огорчения даже спать расхотелось. Полночи печатала, удаляла, печатала, наматывала круги по комнате, крошила на ковер шоколад, удаляла…
Это идиотизм. Такое ощущение, что я бьюсь головой о бумажную стену и не могу проторить себе путь.


[